Корсика в период войны 1914 год. Первая мировая война. История.

Война 1914 года принесла населению острова свыше 10 000 смертей. Она усилила процесс эмиграции: многие из тех, кто не погибли в боях, продолжили свою карьеру в ар­мии. Также она предшествовала «периоду между двумя войнами», когда контраст между левыми и правыми сила­ми кристаллизовался во круг фигур из кланов. С одной стороны находились сторонники Адольфа Ландри (кото­рый попутно был заметной фигурой у истоков француз­ской демографической науки). С другой стороны распола­гались сторонники Франсуа Пьетри. Пьетристы были пра­выми. Ландристы занимали противоположные п озиции. В любом случае, они практически не выходили за пределы радикально левых позиций. Марксистские или близкие к ним партии (SFIO или Коммунистическая партия) не пользовались особым успехом, даже на выборах 1936 года.

Все это пришлось на нормальную обстановку в местной политике, когда искренне и даже горячо провозглашались «цвета Франции». Тем не менее, феномен меньшинства был не лишен важности. Иногда он приобретал подтекст ирредентизма и даже фашизма на итальянский манер.

Точка этого двойного отклонения находилась иногда за пределами Корсики, в Ливорно, и в итальянских архивах, вероятно, можно найти много материалов на этот сюжет, основываясь на неизданных источниках. Борьба автономи­стов и сторонников Муссолини (эти два течения нельзя путать, даже по отношению к тому времени) вдохновила в то время на некоторые хорошие дела: например, она послу­жила стимулом для итальянской редакции языковых или исторических атласов «департамента»; в известных случа­ях требования корсиканской партии взяли на вооружение «чернорубашечники», которые во главе с Чиано требовали, чтобы «Сапог» объединил под своей властью Тунис, Кор­сику и Савойю. Профашистская пропаганда существовала. В ответ она вызвала достаточно оживленную реакцию. «Клятва в Бастии» и триумфальный приезд Эдуарда Дала- дье (незадолго до Второй мировой войны) были ответом «Воклюзского быка» итальянскому Троянскому коню. Та­ким образом патриотизм по отношению к Франции со сто­роны многих корсиканцев столкнулся с интригой, исхо­дившей от дуче. Великие личности, дорогие жителям де­партамента, тянули людей в разные стороны: сторонники французов восхваляли Сампьеро Корсо и Наполеона, ита- лофилы записали в свой актив Паоли, который был, одна­ко, противником генуэзцев.

Ирредентизм, таким образом «выброшенный» на аван­сцену, имел практически столетние корни, возник даже еще до Сайту Казановы, поскольку в 1843 году аббат Джо- берти в своем «моральном и гражданском первенстве итальянцев» не признавал за Корсикой ни даже за Наполе­оном никаких прив язанностей или характеристик, кото­рые были бы подлинно французскими¹³. В своей увлека­тельной книге писатель Габриэль Ксавье Кулиоли, обычно выражавший сильную привязанность к своему острову и к своим соотечественникам во многих произведениях, вы­сказывался иногда жестко о периоде между двумя войнами в этой стране: анализируя доставку автономистской газеты «Mouvra» («Муфлон»), Кулиоли отмечает¹⁴, естественно, без негодования по этому поводу, что это издание оказыва­ло поддержку борцам за независимость в Марокко и Вьет­наме. В 1927 году в Кемпере был основан Центральный ко­митет национальных меньшинств, в который вошли фла­мандцы, бретонцы, эльзасцы и корсиканцы. Однако, разно­го рода идиосинкразии продолжали вызывать споры, и ру­ководители различных направлений внутри Корсики с лег­костью называли друг друга «евреями» — это слово в то время переживалось некоторыми как оскорбление. В 1935 году Сайту Казанова, забыв о своем блистательном прошлом, которое он посвятил делу Корсики «как она есть», поехал отдать честь Муссолини. Заходя еще дальше, Антуан Барзочи в хвалебном тоне говорит о «необузданной энергии» Адольфа Гитлера («Mouvra», 10 октября 1938 года, цитируется по Кулиоли, op. cit, стр. 179 и 241). Легко сейчас, в свете последующих событий, высмеивать такие поиски позиции. Констатируем, однако, вместе с Ку­лиоли, что в 1939 году действительно произошло «круше­ние», и даже катастрофа того, что называли тогда «корсизмом»: он имел сначала прокаталонскую направленность, а затем постепенно стал, в ходе трагических 1930-х годов, профранкистским, поскольку поддерживал дуче…

За пределами этой поверхностной и (почему бы так не выразиться) неловкой суеты выявляется целиком и полно­стью позитивный процесс приобщения Корсики к культу­ре; он был активизирован (издалека) образованием, иду­щим из центра, во имя которого «местных» обучали по предписаниям Жюля Ферри. Такое приобщение к культу­ре генерировало интеллектуалов-франкофонов, сделавших успешную карьеру на континенте; также оно генерировало попытки писать полностью «местные» произведения, через которые авторы стремились вернуться к изначальным то­нальностям местного языка.